|
Летом 1984 года группа (два военных инженера и два инженера-машиностроителя провели свои отпуск, путешествуя по левому притоку нижней Оби - реке Войкар.
После путешествия по железной дороге я на красавце-теплоходе мы прибыли в село Мужи - исходный пункт нашей экспедиции.
Переночевав на дебаркадере, утром следующего дня мы с попутным катером двинулись на Войкар. Вместе с нами ехал охотовед, который уже восемнадцать лет живет в этих местах, но еще ни разу не поднимался вверх по Войкару. Мы должны были спуститься вниз по Оби до поселка Усть-Войкар, пройти Войкарский сор (мелководное озеро в устье) и подняться вверх по Войкару до тех пор, пока катер мог двигаться по перекатам.
Пройти сор оказалось трудным делом. Двигаться по нему можно только по старому руслу реки, которое не так-то просто заметить на озере, раскинувшемся на десять километров. Мы часто садились на мель, возвращались и снова садились, пока, на наше счастье, не увидели лодку геодезистов, которая также шла на Войкар. Катер пристроился за ними, и скоро скрытые мели остались позади. Берега постепенно сдвинулись, и наша флотилия втянулась в реку Войкар.
У самой кромки пологих, поросших высокой травой берегов тут и там копошились выводки уток самых различных видов и возрастов. Те и другие почти не обращали на нас внимания. Отплывали чуть в сторону и продолжали кормиться.
Скоро берега стали выше, появились первые камни, лес подошел к самому берегу. Воды в это лето было мало, и уже первый перекат прошли с трудом. Пришлось раздеваться и вброд промерять фарватер.
На втором перекате крепко сели на мель. Выгрузили вещи на левый берег, дали прощальный салют, и облегченный катер, развернувшись, пошел обратно. Вместо запланированных пятидесяти километров прошли от устья всего двадцать. Дальше предстояло идти пешком, таща резиновую лодку с вещами на буксире.
Войкар в этом месте имеет ширину метров семьдесят пять и изобилует островами, часто очень большими - до двух километров в длину. На высоком берегу лиственичный лес с березовым подлеском. Стволы у берез тонкие и кривые, как будто их кто нарочно гнул и скручивал, земля покрыта толстым слоем мха, в котором ноги увязают по колено, и такое обилие голубики, морошки, брусники, что можно собирать ягоды лежа, лишь изредка переворачиваясь с боку на бок.
На другой день собрали лодку, погрузили вещи и двинулись вверх по Войкару. Река - сплошные перекаты.
На солнце у берега и на воде комаров нет, но стоит только чуть углубиться в лес, как на тебя набрасываются целые тучи гнуса. Спасение в диметилфталате, или надевай накомарник.
За день прошли десять километров. Тяжело груженная лодка с трудом боролась с сильным течением на перекатах. Одну веревку мы привязали за нос, вторую за уключину, двое тянут, а третий сидит на корме и правит веслом. На мелких перекатах приходилось и рулевому сходить с лодки и подталкивать ее руками.
На одном из перекатов прорезали на камне лодку, и она быстро наполнилась до бортов водой. Подмочили почти весь сахар, половину всех патронов, сухари и другие продукты. Весь следующий день сушились.
Мимо нас вниз прошли на байдарках туристы. Как сувениры они везли громадные головы тайменей. Как у нас тогда загорелись глаза! Но таймени ловились в верховьях, а туда нужно было идти пешком еще километров шестьдесят. Но только один вид этих голов отбросил прочь все наши сомнения. Решили идти вперед, оставив на берегу лодку, одну палатку, два ружья и больше половины всех продуктов. С завтрашнего дня разрешалась охота, и недостаток продуктов мы надеялись восполнить дичью.
Решили встать пораньше, чтобы до дневной жары добраться до устья реки Ванк-то-Бис.
Утром долина реки была покрыта густым туманом, и с высокого берега реки казалось, будто молочная река, извиваясь от самого горизонта, с поднимающимися с ее дна лесистыми островами, разливается у ног и катит дальше, к Оби.
Спустившись с высокого берега вниз к реке, мы берегом двинулись вверх по Войкару. Не успели отойти сотни метров, как над нами послышался свист рассекаемого крыльями воздуха и в поредевшем тумане показалась стая уток. Раздался дуплет, и одна утка упала в реку, метрах в пятидесяти от берега. "Замечательный щеночек", как мы звали полуторагодо-валого спаниэля, уже насквозь промокший в высокой и сырой от росы траве, отказался лезть в воду. Мы бросали в воду палки, камни, но безрезультатно. Он подбегал к самой воде, жалобно скулил, но в последний момент останавливался и только гром-ко лаял на уплывающую утку. Пришлось хозяину в целях обучения щенка стойко переносить все тяготы охотничьей жизни - самому лезть в воду. К тому же не хотелось оставлять наш первый трофей.
В узкой долине реки идти часто приходилось у самой кромки воды по каменному косогору, так как на высоком берегу лесом двигаться вообще было невозможно из-за пышного мха, кустарника к нагромождений валежника. Лишь на поворотах реки, где высокий берег отступал, оставляя отмели и пологие места, идти было легче.
Вот на таком пологом берегу в ягоднике мы неожиданно встретили выводок глухарей. Глупые глухарята взлетали из-под самых ног и рассаживались на ближайших деревьях. За первым выводком последовал второй, третий, и вскоре у нас было по глухарю.
Вместо десяти утра мы пришли к устью реки Ванк-то-Бис в три часа дня.
Следующий день отдыхали после первого перехода. Место для дневки превосходное. Река Ванк-то-Бис при впадении намыла большую косу, за которой образовался глубокий залив. Уже первый заброс спиннинга дал поклевку. Стеклопластиковый спиннинг согнуло в дугу, натянутая как струна леска со звоном резала воду. Еще никогда мне не приходилось выдерживать столь бурный натиск рыбы. Безынерционная катушка то и дело сбрасывала леску при мощных бросках и ударах щуки. За первой щукой последовала вторая, третья, и только после пятой я решил, что на сегодня хватит. Каждая из пойманных щук весила пять-шесть килограммов. Такой улов вызвал в лагере восторг, так как до этого нам попадались лишь небольшие щурята. Все схватились за спиннинги. Рыбу стали ловить для тренировки перед будущими встречами с тайменями. Казалось, что в "щурятнике" - так мы прозвали этот залив - щук от этого совсем не убавлялось. Каждый второй заброс был удачным.
В среднем течении Войкара можно наблюдать любопытную картину. Вдоль самого берега широкой полосой вверх против течения двигались полчища мальков окуня. Сплошной массой день и ночь шел окунь куда-то в верховья. Если подойти к самой воде, то эта живая лента отойдет в этом месте метра на полтора от берега, сделает петлю, как бы огибая невидимое препятствие, и с непостижимым упорством медленно продолжает свой путь.
На этой же дневке со мной произошел еще один интересный случай. Я шел в пойме реки Ванк-то-Бис от одного бочажка к другому. Эти небольшие озерки оставшиеся от весеннего половодья, заросли кустами, осокой, и в них нередко встречались утки. Я выглянул из-за куста и увидел двух небольших уток, которые копошились в тине. Их можно было добыть одним выстрелом, но при таком обилии дичи, стрельба по сидячим птицам теряла спортивный интерес. Я вышел из-за куста и сделал несколько шагов вперед. Утки поднялись и... почему-то полетели в разные стороны. Пока я ловил на мушку одну, стрелял и, убедившись, что она упала, разворачивался в другую сторону, вторая утка улетела. "Совсем как на стенде", - подумал я.
За следующие два дня мы прошли тридцать километров и вышли к устью Варчата-Бис. Дорога была очень трудной: по косогору, по скользким от дождя камням, с тяжелой ношей за плечами, где каждый шаг нужно делать осторожно, так как любая серьезная травма поставила бы группу в тяжелое положение.
Чуть ниже устья Варчата-Бис в Войкаре стоит небольшой остров, который делит реку на два протока. В правом течет чистая вода с гор, а в левом - темная, вытекающая из торфяного озера. С берега этого острова был пойман первый таймень, маленький, килограмма на три. Весь зеленый с ярко-красными пятнами по бокам, с красными плавниками и хвостом, он представлял собой полное совершенство формы и цвета.
На другой день мы вдвоем, переплыв реку Варчата-Бис, пошли вверх по Войкару к знаменитой яме, о которой так много говорили туристы. До Урала было совсем близко, уже можно было разглядеть границу леса на склонах сопок и отдельные белые пятна снега. С гор дул сильный холодный ветер и моросил мелкий, почти непрекращающийся дождь. До ямы по берегу идти километров пять. За крутым изгибом реки, скрытая под водой, стоит большая скала. Мощные завихрения за скалой во время весеннего половодья вырыли эту огромную яму и создали прекрасное место для скопления рыбы.
Первый же заброс дал мощную поклевку. Блесна как будто зацепилась за что-то тяжелое, и только толчки, передаваемые по леске, говорили о том, что там зацепилось что-то живое. Не обращая внимания на сопротивление лески, таймень медленно пошел вниз по течению. Пришлось идти за ним, смягчая удары, идущие из глубины. Побродив в глубине, он вдруг направился к поверхности. Вода забурлила, сильный тупой удар - и блесна, сверкнув в воздухе, упала почти на берег. Два якорных крючка были выпрямлены. Пришлось привязывать новую блесну с более мощным крючком. Когда второго тайменя удалось подвести к бе-регу, возник вопрос: как его вытащить на берег? Пришлось звать на помощь. Вдвоем эта задача была решена значительно проще.
Общий результат превзошел все, даже самые радужные мечты. За два часа мы поймали пять тайменей, а потеряли две блесны и пять якорьков.
Когда подошли к устью Варчата-Бис, уже стемнело. Стало совсем холодно, и дождь, моросивший весь день, сменился снегом. Но не оставаться же на этом берегу, когда там в лагере весело горел костер и уже давно был готов обед.
Те, кто оставался в лагере, тоже поймали двух тайменей, причем один был пойман в реке Варчата-Бис, где, как говорили все местные старожилы, кроме щук и окуней, ничего не водится,
К базовому лагерю, подгоняемые дождем и холодом, спустились за три дня.
В щурятнике был пойман еще один таймень. Он оказался страшной обжорой. Когда у него вынимали блесну, то из горла торчал хвост щуренка. Не успел проглотить одну жертву, как погнался за другой. Но потом оказалось, что щуренку просто не было места в его желудке. Когда вскрыли, то в нем обнаружили еще сорок восемь щурят и окуньков, килограмма два - целый рыбный магазин". По-видимому, к концу августа таймени стали скатываться в низовья и начался осенний жор.
Вода в реке из-за непрекращающихся вождей сильно поднялась. Теперь лодка, подхваченная сильным течением, свободна проходила пороги и перекаты, и даже большие камни, которые раньше выступали над водой, скрылись в бурлящих потоках. К вечеру пятого дня пути от устья Варчата-Бис пришли в первый населенный пункт на нашем пути - поселок Юган-Горт. Правда, в нем не оказалось людей, так как там живут оленеводы и только зимой. На коньке-крыши каждого дома укреплены рога оленя или лося, а на некоторых крышах таких рогов было понескольку штук. Почти на каждом дереве около поселка также укреплены рога, причем некоторые прямо с черепами.
Дальше пути берегом не было. По берегам сора (болота), а многочисленные заливы в несколько раз удлинили бы путь. Мы надеялись встретить в поселке людей и на их лодке добраться до Мужей или хотя бы до Усть-Войкара. Но людей не было. Решили добраться до Усть-Войкара на собственной лодке. Поставили мачту, сшили из одеяла парус, и резиновая "Нева" со скоростью два километра в час двинулась через сор.
Сначала все шло хорошо. Ветер дул прямо в корму, а у берега волны не чувствовались. Но скоро у берега плыть стало невозможно из-за мелей и частых заливов, обходя которые, нужно было плыть против ветра. Выплыли почти на середину сора. Здесь волны разыгрались во всю силу. Пришлось спустить парус и идти на веслах, но волны все же нет-нет да и переваливались через борт. Мы оказались в опасном положении, с водой лодка теряла плавучесть, а до берега оставалось километра два, температура воды не больше десяти градусов. К тому же вся лодка была завалена вещами и добраться до дна, чтобы вычерпывать воду, нельзя. Надо либо прыгать за борт самим, или выбрасывать вещи. Приготовились к последнему, но, к счастью, ветер начал стихать, и мы благополучно подошли к песчаному берегу километрах в трех от Усть-Войкара.
Скоро огромный костер из плавника взметнулся к небу. Сушились сами и сушили место для палатки. За кружкой горячего чая с брусникой при свете догорающего костра постепенно забылись все волнения минувшего дня, впереди был Усть-Войкар, были наши люди с катерами, пароходами, железными дорогами, впереди была родная Москва.
|
Охотничьи и рыболовные туристические маршруты